Волшебные сказки Афанасьева [Литрес] - Александр Николаевич Афанасьев

такие в моих лугах прохлаждаются? Доселева тут ни зверь не прорыскивал, ни птица не пролётывала, а теперь гости пожаловали!» Сейчас собрал войско великое и даёт приказ очистить свои луга заповедные. Идёт сила-рать несметная; увидали могучие богатыри, доложили про то названому старшему брату, а он им в ответ:

– Ступайте-ка, переведайтесь, а я посмотрю – какова ваша храбрость есть?

Вот они сели на своих богатырских коней, припустили их на войско вражее, полетели как ясные соколы на стадо голубей, притоптали, прирубили всех до единого. «Дело-то не ладно!» – думает царь; опять собирает войско великое, чуть не вдвое больше прежнего, а впереди всего войска посылает силача-великана: голова что пивной котёл, лоб что твоя заслонка, а сам что гора! Сел Фомка на свою клячу, выехал навстречу и говорит великану:

– Ты – сильномогучий богатырь, и я – таков же! Не честь, не хвала будет нам, добрым мо́лодцам, коли станем сражаться не поздоровавшись! Наперёд надо друг другу поклон отдать, а потом и в бой вступать.

– Ладно! – отвечает великан.

Разъехались они и стали кланяться. Пока великан наклонил свою голову, прошло полчаса времени; а другое полчаса надо, чтоб поднять её. Фомка мал, да удал, не захотел дожидаться, хватил косарём раз-другой, и полетела голова с плеч долой.

Войско дрогнуло и рассыпалось в разные стороны; а Фомка взобрался на богатырского коня, давай нагонять да конём топтать. Нечего делать, покорился царь; послал звать к себе сильномогучего богатыря Фому Беренникова и двух меньших его братьев. Угостил их, учествовал на славу, выдал за Фомку дочь свою царевну и дал полцарства в приданое.

Долго ли, коротко ли – скоро сказка сказывается, не скоро дело делается – подступает под то царство басурманский король с силами несметными, требует дани-окупу великого. Не захотел царь платить дани-окупу великого, нарядил своё войско храброе, поставил зятя начальником и накрепко приказал, чтобы все на Фомку смотрели: что он станет делать, и они б то же делали.

Снялся Фомка и поехал сражаться. Едет он лесом, войско за ним. Он срубил себе берёзку, и солдаты срубили себе по берёзке. Пришли к глубокой реке – мосту нет, а обходу двести верст; Фомка бросил свою берёзку в воду, и солдаты побросали свои туда же, запрудили реку и перешли на другую сторону. Басурманский король засел в крепком городе. Фомка остановился перед тем городом, развёл костер, разделся весь догола – сидит да греется; солдаты увидали, тотчас же насбирали хворосту, нарубили поленьев, запалили костры по всему чистому полю. «Закусить бы надо!» – сказал Фомка Беренников, вытащил из сумки сдобную лепёшку и стал уписывать. Откуда ни возьмись – прибежала собака, вырвала лепешку и давай бог ноги! Фомка ухватил горячую головешку и как был голый – так и пустился за нею: во всю прыть бежит да во все горло кричит: «Держите! Держите!» Глядя на него, и солдаты сидели у огня голые, а тут повскакивали, похватали горячие головешки и побежали вслед за ним.

Собака-то была королевская, бросилась прямо в город да во дворец; Фомка за собакою, солдаты за Фомкою: все что ни попадет под руку, жгут и палят без пощады. Поднялась в городе суматоха; король не знает, что делать с испугу, стал просить замирения. Фомка на то не согласен; взял короля в плен и покорил всё его королевство. Воротился из походу – царь встретил его с большим почётом: музыка заиграла, колокола зазвонили, пушки грохнули, и пошёл пир на весь мир! И я там был, мёд-вино пил, по усам текло, в рот не попало; ел я капусту, а в брюхе-то пусто. Дали мне колпак, стали со двора толкать; дали мне шлык, а я в подворотню шмыг! Дали мне синь-кафтан; летят синицы да кричат: «Синь-кафтан, синь-кафтан!» А мне послышалось: «Скинь кафтан!» Скинул и бросил на дороге. Дали мне красные сапоги; летят вороны да кричат: «Красные сапоги, красные сапоги!» А мне послышалось: «Крадены сапоги!» Снял да и бросил. Дали мне лошадку восковую, плётку гороховую, уздечку репяную; увидал я – мужик овин сушит, привязал тут лошадку – она растаяла, плётку куры склевали, а уздечку свиньи съели!

Иван-царевич и Марфа-царевна

У одного царя много лет содержался мужичок руки железны, голова чугунна, сам медный, хитрец был, важный человек. Сын царю Иван-царевич был маленький, ходил мимо тюрьмы. Этот старик подкликал его к себе и взмолился ему:

– Дай, пожалуйста, Иван-царевич, напиться!

Иван-царевич ещё ничего не знал – был маленький, почерпнул воды и подал ему: старика с этого в тюрьме не стало, ушёл. Дошла эта весть и до царя. Царь приказал Ивана-царевича за это дело выгнать из царства. Царское слово – закон: Ивана-царевича выгнали из царства; пошёл он куда глаза глядят.

Шёл долго; наконец приходит в друго царство прямо к царю, просится в службу. Царь его принял, приказал сделать конюхом. Он только спит на конюшне, а за конями не ходит; конюшенный староста не однажды бил его. Иван-царевич всё терпел. Какой-то царь сватал царевну у этого царя и не высватал; за то объявил войну. Этот царь ушёл с войсками, а царством осталась править дочь его Марфа-царевна. Она и прежде замечала Ивана-царевича, что он не простого роду; за то и послала его в какое-то место губернатором.

Иван-царевич уехал, живёт там, правит делом. Один раз поехал он на охоту; только выехал за жи́ло – неоткуда взялся мужичок руки железны, голова чугунна, сам медный:

– А, здравствуй, Иван-царевич!

Иван-царевич ему поклонился. Старик зовёт его:

– Поедем, – говорит, – ко мне в гости.

Поехали. Старичок ввёл его в богатый дом, крикнул малой дочери:

– Эй, давай-ка нам пить и есть, да и полувёдерную чашу вина!

Закусили; вдруг дочь приносит полувёдерную чашу вина и подносит Ивану-царевичу. Он отказывается, говорит:

– Мне не выпить!

Старик велит браться; взял чашу, и откуда у него сила взялася – на один дух так и выпил это вино!

Потом старик созвал его разгуляться; дошли до камня в пятьсот пудов. Старик говорит:

– Поднимай этот камень, Иван-царевич!

Он думает себе:

– Где мне поднять такой камень! Однако попробую.

Взял и легко перекинул; сам опять и думает:

– Откуда же у меня берётся сила? Небось этот старик в вине её мне подаёт.

Походили сколько времени и пошли в дом. Приходят: старик середней дочери крикнул ведро вина принести. Иван-царевич смело взялся за чашу вина, выпил на один дух. Опять пошли разгуляться, дошли до камня в тысячу пудов. Старик говорит Ивану-царевичу:

– Ну-ка,